Тхекчен Чолинг, Дхарамсала, Индия, 4 сентября 2019 г. – Ранним утром после дождя воздух наполнился свежестью, небо прояснилось и заиграло голубыми красками. Его Святейшество пешком отправился в главный тибетский храм Цуглакханг, где его уже ожидали порядка 6500 человек. Две тысячи верующих прибыли из 69 стран мира, в их числе были 855 участников 38 паломнических групп из стран Азии.
Войдя в храм, Его Святейшество поприветствовал настоятеля монастыря Намгьял Тхамтога Ринпоче и бывшего держателя трона монастыря Ганден Ризонга Ринпоче, а также других монахов и мирян, расположившихся возле трона. Прежде чем сесть, он поклонился статуям Будды и Авалокитешвары.
Тайские монахи пропели строфы восхваления Будде на пали, после чего на китайском языке прозвучала Сутра сердца.
«Мы вновь собрались в Дхарамсале, – объявил Его Святейшество, – и я хотел бы поприветствовать всех, кто прибыл из разных уголков планеты. На протяжении нескольких лет сюда приезжают паломники из стран, где традиционно исповедуют буддизм, и они слушают учения с неподдельным интересом и энтузиазмом. В этот раз мы также побеседуем с вами, и я благодарю организаторов, которые дали нам такую возможность».
Учения транслировались в прямом эфире, и все, что говорил Его Святейшество на тибетском, сопровождалось синхронным переводом на английский, китайский, вьетнамский, хинди, корейский, японский, русский, итальянский, испанский, немецкий, тайский и индонезийский языки.
Его Святейшество сказал, что, несмотря на различия, все наши религиозные традиции несут послание любви, сострадания, терпимости и умения довольствоваться малым. Мы, человеческие существа, в первое время после рождения окружены материнской любовью и заботой, без них мы бы попросту не выжили. Он добавил, что в основу человеческой природы заложено стремление любить и быть любимыми. Последователи разных религиозных традиций отстаивают разные философские взгляды, но они не могут отрицать одного – все без исключения религии делают упор на практике любви и сострадания. Мы не можем считать ту или иную религию лучшей, равно как нельзя назвать лучшим то или иное лекарство, ведь все зависит от состояния и потребностей пациента. Наша нынешняя предрасположенность к какой-либо духовной традиции может зависеть от всевозможных факторов, в том числе отпечатков из прошлых жизней.
Теистические религии проповедуют веру в Бога-творца, чего нельзя сказать о нетеистических религиях. К первой категории относятся христианство, ислам и иудаизм. Все эти традиции несомненно приносят пользу своим последователям.
«У меня много друзей-христиан, которые посвящают себя служению бедным и нуждающимся, – пояснил Его Святейшество. – Они всерьез практикуют любовь и сострадание. В 1964 году, во время визита в Таиланд, я встретился с Сангхараджей, лидером местного монашеского сообщества. Тогда я сказал ему, что наши христианские братья и сестры активно занимаются решением социальных проблем, однако буддийские монахи, к сожалению, не участвуют в жизни общества. Он ответил, что буддийским монахам подобает оставаться в уединении, вдали от шумных городов и деревень».
«На днях я посетил в Мангалоре собрание учителей католических школ, которое вновь напомнило мне о том, какой огромный вклад христиане внесли в развитие образовательной системы. Тем не менее, я также сталкивался с ситуациями, в которых за видимостью служения другим скрывается банальное стремление обратить их в свою веру. По моему мнению, одно дело – приобщать неверующих к религиозной практике и совсем другое – пытаться обратить людей из одной веры в иную. Я вижу, что духовная практика приносит благие плоды вне зависимости от того, какой традиции следуют люди, а потому занимаюсь продвижением межрелигиозной гармонии».
«Когда я жил в Тибете, я не совсем осознавал необходимость понимания и доброжелательных отношений между духовными традициями. Теперь же для меня очевидны изъяны стремления к одному лишь материальному развитию в ущерб развитию внутреннему, поэтому я убежден, что взаимопонимание между религиями очень важно».
«К концу 20-го века ученые признали, что сознание – это нечто большее, чем просто функция мозга: открытая учеными нейропластичность показывает, что сознание может производить изменения в головном мозге».
«В древней Индии исследование устройства ума и возможностей его преобразования положило начало традициям ахимсы (ненасилия) и каруны (сострадания), а также шаматхи (однонаправленного сосредоточения) и випашьяны (прозрения в суть вещей). Среди трех цивилизаций древности – египетской, китайской и индской – именно Индия подарила человечеству наиболее глубокие знания об устройстве ума. Также возникла вера в единое, постоянное, независимое “я”, которое управляет совокупностью тела и ума и переходит из жизни в жизнь».
«Иудаизм, христианство и ислам развивались преимущественно на западе и в Западной Азии, в то время как буддизм процветал на востоке. Возникнув в Индии, буддизм распространился в Шри-Ланке, Таиланде, Бирме и других странах Юго-Восточной Азии вплоть до Индонезии. Далее учение пришло на север, в Китай, а оттуда в Корею, Японию и Вьетнам. Отдельно буддизм был принесен в Тибет и далее в Монголию».
«Говорят, что перед возвращением на родину китайский монах Сюаньцзан, который учился в Наланде, встретился с Нагабодхи. Статуя Джово Шакьямуни, установленная в Джокханге, была привезена в Тибет из Китая, когда царь Сонгцен Гампо женился на китайской принцессе. Однако, когда спустя годы царь Трисонг Децен искал наставника, который бы преподавал буддизм в Тибете, он пригласил Шантаракшиту из Наланды».
Его Святейшество объяснил, что первое учение, дарованное Буддой в Варанаси после того, как он достиг пробуждения, записано в палийском и санскритском канонах и включает три тренировки в нравственности, сосредоточении и мудрости. В него также входило описание бессамостности. Учения о совершенстве мудрости, принадлежащие санскритской традиции, были преподаны на Горе грифов близ Раджгира. Они включали наставления по Сутре сердца, повествующей о диалоге Авалокитешвары и Шарипутры, в котором говорится, как следует понимать реальность.
«Нагарджуна утверждает, что учение Будды основано на Двух истинах, различии между видимостью и реальностью, – продолжил Его Святейшество. – На сегодняшний день квантовая физика, которая имеет дело с внешними объектами, а не с сознанием, отрицает наличие у материальных феноменов объективного существования, хотя видимость говорит об обратном. Это созвучно воззрениям школы йогачара, или читтаматра, согласно которым в действительности существует только ум. Последователи данной школы утверждают, что нет внешних объектов, существующих отдельно от ума. Все есть проявление ума. Последователи йогачара-сватантрика-саутрантика-мадхьямаки также опровергают внешнее существование, но при этом утверждают, что и ум не имеет истинного самосущего бытия».
«Поскольку учения о совершенстве мудрости не были дарованы открыто, они не вошли в палийский канон Трипитака (Три корзины). В связи с этим некоторые утверждают, что учения санскритской традиции не принадлежат Будде, но эту позицию решительно оспаривал Нагарджуна».
«В ходе второго поворота колеса Дхармы Будда дал наставления об объективном уме ясного света, или пустоте. В учениях третьего поворота, в ходе которого он преподал “Сутру развязывания узлов глубочайшей тайны” (Сандхиниромчана-сутру) и “Сутру о природе Будды” (Татхагатагарбха-сутру), разъясняется понятие о субъективном уме ясного света. Гунгтанг Ринпоче отметил поступательное развитие учений трех поворотов, высшей ступенью которых стали тантры, в особенности описание изначальной мудрости, или врожденный, спонтанно проявляющийся ум ясного света. Все более грубые уровни сознания возникают из этой светоносной мудрости и в конечном итоге вновь растворяются в ней».
«В учениях первого поворота Будда излагает Четыре благородные истины о страдании, причине страдания, прекращении страдания и пути, ведущем к прекращению страдания, основанные на Двух истинах, относительной и абсолютной. Когда Будда преподал истину о страдании, он объяснил четыре ее аспекта – непостоянство, страдание, пустотность и бессамостность. Непостоянство относится к малейшим изменениям явлений. Наступление смерти – грубый аспект непостоянства. Мы можем проследить, как явления меняются с течением времени, к примеру, в течение года, однако на атомном уровне все меняется ежесекундно. Я воочию убедился в этом, когда посмотрел в микроскоп».
«Перемены ведут к страданиям. Мы склонны цепляться за то, что приносит страдания, хотя кажется нам удовольствием. Совокупность тела и ума возникает в результате накопленной кармы и омрачающих эмоций, а значит, подвержена страданиям. Чтобы противостоять им, Будда преподал принцип бессамостности, согласно которому единое, постоянное, независимое “я” не может быть обнаружено».
«К четырем аспектам истины о прекращении страдания относятся прекращение, покой, несравненность и окончательное избавление. Омрачающие эмоции проистекают из нашего цепляния за идею о независимом “я”, однако если вы однажды сможете искоренить их, они не проявятся снова. В первую очередь нам нужно преодолеть неведение, искаженное представление о существовании единого, постоянного, независимого “я” – это корень всех омрачающих эмоций. Явления существуют, но не так, как нам кажется. В сочинении “Вступление на срединный путь” (Мадхьямака-аватара) Чандракирти подчеркивает, что, если бы явления существовали в том виде, в котором мы цепляемся за них, мы могли бы их обнаружить, но в действительности это оказывается невозможным. Поскольку наш ум затуманен неведением, нам свойственно все преувеличивать. Постижение пустоты рассеивает это заблуждение. В “Коренных строфах о срединности” (Муламадхьямака-карика) Нагарджуна писал:
Посредством устранения кармы и омрачающих эмоций достигается освобождение.
Омрачающие эмоции и карма возникают в силу концептуального мышления (санскр. викальпа),
А те, в свою очередь, появляются в силу умопостроения (санскр. прапанча).
[Это] устраняется посредством пустоты».
«Обучение философии согласно традиции Наланды, опирающейся на широкое применение логики и обоснования, соответствует научной традиции. Вот уже почти 40 лет я принимаю участие в диалогах с современными учеными, которые приносят обоюдную пользу. Будда призывал своих последователей сомневаться во всем: “Подобно тому, как мудрецы проверяют чистоту золота, подвергая его действию огня, разрезая и растирая его, так и вы, бхикшу, должны принимать мои слова, лишь проанализировав их, а не из простого почтения ко мне”. Руководствуясь этим наставлением, наставники Наланды исследовали учения Будды и пришли к выводу, что некоторые из них можно понимать буквально, тогда как другие нуждаются в толковании».
Его Святейшество отметил, что такие омрачающие эмоции, как гнев и привязанность, разрушают наше здоровье, а любовь и сострадание напротив укрепляют его. Гнев и привязанность возникают вследствие нашего себялюбия. Ему можно противостоять, зарождая бодхичитту, устремление к пробуждению ради блага всех живых существ. Он уточнил, что взращивание бодхичитты и постижение пустоты очень полезны для обуздания нашего беспокойного ума.
Его Святейшество заявил, что принял на себя обязательство воодушевлять окружающих взращивать сострадание и ненасилие. Он также считает своим долгом продвижение мира и гармонии между религиозными общинами. Как тибетец, на которого возлагают надежды шесть миллионов его соотечественников, он привержен делу сохранения тибетского языка и культуры, а также подлинной традиции Наланды. Он высказал убежденность в том, что тибетский буддизм – это глубокая и всеобъемлющая традиция, разные аспекты которой могут сослужить добрую службу всему миру.
Он призвал людей, исповедующих буддизм, становиться буддистами 21-го века, понимающими смысл учения Будды. Он подчеркнул, что одной лишь веры недостаточно, и процитировал Харибхадру, полагавшего, что последователи Будды делятся на людей с большими и малыми интеллектуальными способностями. Первые ставят под сомнение и тщательно анализируют объект своего изучения. По мнению Его Святейшества, если современные буддисты последуют их примеру, мы сможем сохранить буддийское учение, но если они будут полагаться только на веру, это маловероятно.
В заключение Его Святейшество объявил, что сегодня даровал вводные наставления, а завтра он прочтет сочинение Нагарджуны «Толкование бодхичитты» (Бодхичитта-виварана).
Перевод: Инна Балтырева.
