Тхекчен Чолинг, Дхарамсала, штат Химачал-Прадеш, Индия, 18 декабря 2021 г. – Сегодня утром, когда Его Святейшество Далай-лама вошел в гостиную своей резиденции, он поприветствовал слушателей, сложив руки у груди в молитвенном жесте. Монахи в мьянманском храме в Шри-Ланке тотчас приступили к чтению сутры на пали. Вслед за ними благоприятствующие молитвы вознесли члены Буддийского совета Тхеравады в Малайзии, а затем Бханте Сантацито в Индонезии.
Его Святейшество обращался к слушателям на тибетском языке, и Туптен Джинпа выполнял перевод на английский. Тем временем переводчики, находившиеся за кадром, переводили слова духовного лидера на другие языки, включая китайский, хинди, корейский, японский, вьетнамский, русский, монгольский, испанский, французский, итальянский, немецкий, непальский, тайский, сингальский, индонезийский и ладакский.
«Сегодня мы, последователи Будды, вновь собрались вместе, и это прекрасно. Согласно бытующему мнению, буддийское учение просуществует 5000 лет, и 2600 из них уже позади. Наша традиция устойчиво развивается в исконно буддийских странах. Более того, интерес к буддизму растет и в других частях мира. Поэтому тем из нас, кто традиционно исповедует буддизм, важно подумать, что нам под силу сделать для процветания буддийской Дхармы».
«Мы должны лучше понимать разные традиции, к которым принадлежим, а для этого необходимо вступать в диалог. Я молюсь, чтобы буддизм жил долгие годы, чтобы он возродился там, где некогда пришел в упадок».
«Выделяют два основных направления буддизма: палийскую традицию и санскритскую традицию. Их последователям необходимо вести друг с другом диалог. Например, когда я посещаю Бодхгаю, я непременно совершаю паломничество в храм Махабодхи, однако это нисколько не мешает мне посещать своих друзей в тайском храме».
«Нам нужно лучше понимать, как наши традиции истолковывают Дхарму. Нам также следует помнить, что есть люди, которых в буддийском учении интересует не религиозная составляющая, а скорее психологические и философские воззрения. Мы должны объединить усилия, дабы поддерживать буддизм не только в его традиционном качестве, но и в светском ключе как науку об уме».
«А теперь позвольте мне прочитать Махасатипаттхана-сутту. Во вступительной части говорится, что однажды Будда пребывал в городе Каммасадхамма в стране Куру. Обращаясь к монахам, он заявил: “Монахи, существует один лишь способ очистить существ, избавиться от печали и слез, преодолеть боль и грусть, вступить на верный путь и достичь ниббаны. Это – четыре установления памятования”».
«Такова суть учения Будды, конечной целью которого служит прекращение страданий, или ниббана. Это путь, представляющий собой поступательную практику трехчастного обучения. Сначала необходимо научиться сдерживать грубые действия тела, речи и ума с помощью осознанности. Затем следует практиковать сосредоточение, которое подобно фундаменту для практики мудрости бессамостности, или пустоты, составляющей сущность пути. Итак, в этой первой части изложен весь путь».
«Будда разъясняет, каковы четыре способа установления памятования. Он рассказывает, какую позу вам следует принять во время пребывания в уединенном месте, дабы успокоить свой ум. Затем он отмечает памятование о дыхании, необходимость дышать осознанно вне зависимости от того, делаете вы длительные вдохи и выдохи или короткие. Поддерживая памятование и мета-осознанность, можно сосредоточиться на дыхании и тем самым усилить памятование».
«Затем объектом памятования и осознанности становится тело. Необходимо отслеживать четыре положения тела: когда вы лежите, стоите, идете и сидите. Памятование и мета-осознанность нужно применять постоянно, иначе, если дать волю уму, возникает множество проблем».
«Внимание к телу важно, но куда важнее применять памятование и осознанность по отношению к уму. Как опытный гончар знает, когда ему следует сделать большой оборот, а когда – малый, так и опытный созерцатель направляет памятование и осознанность в нужное русло».
«Взгляд на природу различных аспектов тела напоминает нам, что существование обусловлено страданием. А если мы зададимся вопросом, что такое страдание и где оно берет начало, ответ будет прост – в нашем уме».
Касательно применения памятования в нашей жизни Его Святейшество упомянул, что монахи и монахини должны каждые две недели посещать церемонию покаяния, когда читается длинная или краткая версия Пратимокша-сутры (Сутры индивидуального освобождения). Духовный лидер отметил, что, по воспоминаниям его наставника Кьябдже Линга Ринпоче, Тринадцатый Далай-лама дал наказ монахам великих монастырей читать Пратимокша-сутру не реже одного раза в год во время ретрита в сезон дождей.
Его Святейшество рассказал, что сам он выучил Пратимокша-сутру наизусть, и однажды прочитал ее во время монашеского собрания в Тибете, а затем несколько раз уже в изгнании. Сутра подробно повествует о деятельности монахов, давая полностью посвященным монахам руководство о том, как жить правильно. В ней подчеркивается, насколько важно, чтобы монахи в повседневной жизни сохраняли памятование и осознанность.
Следует отметить, что сутру нужно было читать по памяти, а не по книге. Тем не менее, существовал обычай, что если старший монах, произносивший строфы сутры, не мог завершить чтение, другой монах мог продолжить его с того места, где остановился предыдущий. Его Святейшество добавил, что посоветовал монахам великих монастырей, восстановленных на юге Индии, поддерживать прекрасную, на его взгляд, традицию читать сутру целиком не реже одного раза в год.
«Далее в Махасатипаттхана-сутте приводятся размышления об отталкивающих качествах различных частей тела, – заявил Его Святейшество, продолжая чтение. – Перечисление частей тела подобно перебиранию различных видов зерна. В конечном счете, говорится в тексте, тело состоит из нечистот, которые не заслуживают привязанности. Затем мы переходим к созерцанию стихий земли, воды, огня и воздуха, которые присутствуют в теле. Хотя мы считаем его единым твердым объектом, на самом деле оно состоит из различных стихий».
«Монахам рекомендуется посещать кладбища, дабы созерцать разлагающиеся и гниющие тела. Их призывают сравнивать тела усопших со своими собственными, размышляя следующим образом: “Мое тело имеет ту же природу, а значит, его постигнет та же участь, и ее не избежать”. Подобный подход позволяет осознать природу страдания и отсылает к учению о бессамостности. Мы думаем о теле поверхностно, считая, что есть некое “я”, владелец тела, к которому можно питать привязанность. Однако размышления о бренности нашей внешней оболочки доказывают, что нет тела, существующего отдельного от составляющих его частей. Памятование о теле ослабляет привязанность».
«Затем монах переходит к созерцанию чувств. Мы естественным образом стремимся испытывать приятные чувства и избегать неприятных. Созерцание чувств позволяет не столь остро их воспринимать. В основе страстного желания лежат беспокойство и ревность. Если мы ослабим желание, то будем меньше беспокоиться».
«Можно спросить, откуда берутся чувства и почему мы на них откликаемся. Есть вещи, которые вызывают в нас привязанность или, наоборот, отвращение. Последнее может выражаться в гневе, ненависти и так далее. Но чтобы посмотреть вглубь происходящего, мы должны исследовать намерение, мотивацию и эмоции».
«Далее медитация переходит от ума к объектам ума. Когда мы осознаем, что многое из того, во что мы верим, не более чем умопостроения, мы приближаемся к пониманию бессамостности, или пустоты. Поскольку в действительности нет ничего незыблемого, независимого, то и основы для привязанности тоже нет».
«Сутта постепенно углубляет наше понимание, делая объектами сосредоточения тело, затем чувства, затем ум и объекты ума, или явления».
«Выполняя повседневную практику, я размышляю над строками почтения Будде за учение о взаимозависимости из вводной части трактата Нагарджуны «Коренные строфы о срединности» (Муламадхьямака-карика). В них говорится о пустоте с точки зрения природы самих явлений:
Простираюсь перед совершенным Буддой,
Превосходнейшим из проповедующих,
Тем, кто изложил взаимозависимое возникновение:
Нет ни пресечения и ни рождения,
Ни прекращения и ни постоянства,
Ни прихода и ни ухода,
Ни различий и ни единства.
[Так] умиротворяются умопостроения
[И обретается] Покой.
«С реалистической точки зрения отрицается вера в рождение и пресечение. С временной точки зрения отрицается вера в постоянство и прекращение. С точки зрения действия отрицаются приход и уход. А с точки зрения навешивания ярлыков отрицается цепляние за явления как за отдельные и отличные друг от друга. Нагарджуна заявляет: “Простираюсь перед совершенным Буддой, превосходнейшим из проповедующих”. Я часто размышляю над этими важными строками».
Отвечая на вопросы слушателей, Его Святейшество пояснил, что практика Дхармы основана не на вере, а на знании. И это знание возникает благодаря изучению, созерцанию и медитации. Чже Цонкапа вкратце описывает путь к знаниям в строфе сочинения «Счастливая судьба»:
Сперва я то и дело искал обширных знаний,
Затем постиг, что все учения – упражнения [ума];
И, наконец, осваивал их днем и ночью,
Молясь о том лишь, чтобы Дхарма возрастала!
Его Святейшество предположил, что, если люди смогут уделить время постижению [буддийского учения] и созерцанию, они заложат основу для мирной жизни. Проявив безграничную доброту, Будда указал путь, по которому следует продвигаться, и изложенный им подход сродни научному.
Посредством памятования о дыхании мы направляем внимание на наши естественные человеческие действия. Мы без усилий сосредотачиваемся на том, что делаем, и таким образом приучаем ум к дисциплине. Ум успокаивается, и тогда мы понимаем, что ум есть осознанность.
Согласно тибетской традиции, йогины выделяют грубые и тонкие уровни сознания. Они учатся отличать разные стадии растворения. Считается, что во время умирания растворяются 80 различных концепций: 33 во время белого проявления, 40 во время красного увеличения и 7 во время черного преддостижения. Все это приводит к проявлению врожденного ума ясного света. Опытные йогины сохраняют осознанность вплоть до этой стадии.
В ответ на следующий вопрос Его Святейшество пояснил, что разница между шаматхой и випашьяной заключается не в объекте медитации, а в стиле медитации. Шаматха – это однонаправленное сосредоточение ума. Випашьяна подразумевает анализ и критическое исследование. В индо-тибетской традиции проводится различие между недискурсивной и дискурсивной медитацией. Обе составляющие можно найти в практике памятования.
С точки зрения памятования об объектах ума мы уделяем внимание четырем качествам истины о страдании: непостоянству, природе страдания, пустоте и бессамостности. Его Святейшество процитировал две строфы из «Драгоценного ожерелья» (Ратна-авали раджа-парикатха) Нагарджуны, которые он применяет во время своей практики:
Личность – не земля, не вода,
Не огонь, не ветер, не пространство,
И не сознание. Если все это не личность,
То что же, помимо этого, личность? (80)
Так же, как личность не существует истинно,
Так как является собранием шести элементов,
Точно так же каждый й из элементов
Не существует истинно, будучи составным. (81)
Говоря о «моем теле», «моей речи» и так далее, мы подразумеваем, что есть человек, который владеет этими вещами. В итоге мы не находим такого человека, но на уровне мирских условностей можно сказать, что мы с вами существуем. Человек – это составное явление. Последователи школы читтаматра («только ум») считают человека непрерывным потоком сознания. Сторонники мадхьямаки (срединность) утверждают, что человека можно воспринимать только на относительном уровне.
В ключевом разделе «Введения в мадхьямаку» (Мадхьямака-аватара) Чандракирти излагает три важных вывода, к которым мы придем, предположив, что явления существуют объективно:
Если бы присущие признаки вещей действительно возникали взаимозависимо,
Отрицание этих признаков означало бы уничтожение вещей.
Пустота означала бы причину для разрушения явлений.
Но это неверно, а значит, вещи не обладают истинным бытием (6.34).
Таким образом, если анализировать эти явления,
То мы не найдем ничего, кроме присущей им таковости.
А значит, подлинность мирских условностей
Не следует подвергать анализу (6.35).
В процессе высшего анализа невозможно логически доказать
Происхождение от другого или от себя.
И даже с точки зрения условной истины это невозможно обосновать.
Что же будет тогда с вашей теорией происхождения? (6.36).
Нагарджуна дает разъяснение в «Коренных строфах о срединности»:
Все взаимозависимо возникающее
Именуется пустотой,
Зависит от обозначения,
Это и есть Срединный путь (24.18).
Нет ничего, что
Не возникало бы взаимозависимо,
Следовательно, нет ничего,
Что не было бы пустым (24.19).
«Когда я говорю о Нагарджуне и Чандракирти, – признался Его Святейшество, – я чувствую с ними крепкую эмоциональную связь, словно однажды во время учений Нагарджуны я сидел где-то с краю и внимал его словам».
Ведущий поблагодарил Его Святейшество за вдохновляющее учение, после чего заключительные слова произнес достопочтенный Нарампанаве Ананда Наяка Теро, главный настоятель храма «Асгирия Маха Пиривена» в Канди, Шри-Ланке.
«Все собравшиеся здесь смогли почерпнуть для себя много нового. Сегодня Сатипаттхана стала жизненно важным учением для каждого. Я призываю всех вас уделять время практике каждый день. Я искренне благодарен Его Святейшеству за то, что он даровал это великое учение во время пандемии. Пусть учение Будды станет благословением для всех живых существ».
«Все мы последователи Будды, – сказал Его Святейшество в заключение, – и когда речь заходит о природе действительности, все мы принимаем четыре аксиомы о том, что все обусловленные явления непостоянны; все нечистые явления имеют природу страдания; все явления пусты и лишены самости. Эти аксиомы принадлежат всем нам».
В ответ слушатели по традиции произнесли: «Садху, садху, садху».
Перевод: Инна Балтырева.
