Тхекчен-Чолинг, Дхарамсала, штат Химачал-Прадеш, Индия, 4 октября 2025 г. – На фоне ясного голубого неба этим утром отчетливо вырисовывались горы Дхауладхар, когда Его Святейшество Далай-лама прибыл ко входу нижнего уровня лифта главного тибетского храма Цуглакханг. Он на мгновение задержался, чтобы посмотреть на лица собравшихся – около 5800 человек, среди которых было примерно 1300 паломников из Тайваня. Многие встречали его улыбками, а у некоторых на глазах выступили слезы, когда он, улыбаясь, махал им рукой.
Как только Его Святейшество занял свое место, два тайваньских монаха начали читать «Сутру сердца» на китайском языке. После этого Далай-ламе поднесли мандалу и символы тела, речи и ума Будды.
Его Святейшество обратился к собравшимся с такими словами: «Все мы одинаково хотим быть счастливыми, и никто из нас не хочет страдать. Мы собрались здесь для того, чтобы услышать, как можно достичь этой цели. В мире существует множество религиозных путей, но в Тибете мы следуем традиции Наланды и изучаем труды таких наставников, как Нагарджуна и Асанга, а также их последователей.
Что касается меня, я родился в области Кумбум в Амдо, а после признания меня воплощением Далай-ламы прибыл в Лхасу, где обучался у своих наставников Линга Ринпоче и Триджанга Ринпоче. Я заучивал наизусть коренные тексты по пяти основным темам и затем изучал великие комментарии, объясняющие их смысл. Традиция учения Будды, которую мы сохраняем, уникальна тем, что опирается на логику и анализ. Она также включает подробные объяснения устройства нашего ума и эмоций. Эту традицию мы сохранили во всей ее чистоте.
Сегодня люди на Западе, у которых нет исторической связи с буддизмом, начинают интересоваться нашей традицией. Среди них есть даже ученые, которых особенно привлекает изучение ума и эмоций. Все мы, собравшиеся здесь, являемся последователями Будды и его 84 000 наставлений, которые я считаю настоящим сокровищем.
С раннего детства, начав свое буддийское образование, я изучал совершенство мудрости (праджняпарамиту), философию срединного пути (мадхьямаку), логику и теорию познания (праману), высшее знание (абхидхарму) и монашескую дисциплину (винаю). С самого начала я участвовал в диспутах, опираясь на знания, полученные из буддийской эпистемологии. Такой подход, основанный на тщательном изучении и анализе, весьма эффективен для глубокого понимания учений Будды.
Помимо подробного описания работы ума и эмоций, у нас есть тантра, которая предлагает еще более глубокое объяснение природы сознания, включая различные уровни его тонкости.
В буддизме мы говорим о заботе о благе всех живых существ, но с тибетцами у меня особая связь. Я намерен продолжать служить им всем, чем смогу. Хотя китайские коммунисты продолжают управлять Тибетом, все большее число китайцев проявляет интерес к буддизму и традиции Наланды. Исторически Китай был буддийской страной, и, похоже, буддизм там еще может вновь утвердиться. Я всеми силами старался способствовать этому и буду продолжать делать это на протяжении всей своей жизни».
Его Святейшество объявил, что проведет церемонию зарождения бодхичитты и принятия обетов бодхисаттвы. Он предложил слушателям мысленно представить перед собой Будду, его семерых преемников, Манджушри, Майтрею и великих наставников Индии и Тибета. Затем все прочитали семичленную молитву и строки принятия прибежища и устремления к пробуждению, которые Далай-лама попросил трижды повторить за ним.
Я принимаю прибежище в Трех драгоценностях,
Раскаиваюсь в каждом недобродетельном деянии,
Сорадуюсь добродетели живых существ,
Я удерживаю в своем уме пробуждение.
К Будде, Дхарме и Сангхе
Покуда я не достиг пробуждения, я иду за прибежищем.
Ради блага других существ и своего блага
Я зарождаю бодхичитту.
Зародив устремление к достижению высшего пробуждения,
Я буду заботиться обо всех живых существах.
Следуя великолепной практике бодхисаттв,
Пусть стану я Буддой на благо всех существ!
Его Святейшество сказал собравшимся, что в детстве не испытывал особого интереса к изучению буддизма. Однако с возрастом он оценил, насколько полезны могут быть практики преобразования ума. Он отметил, что если последователи теистических традиций полагаются на Бога, то для буддистов в Тибете и Китае особенно важно обращаться за прибежищем к Будде, Дхарме и Сангхе. Он поделился воспоминаниями о встречах с очень верующими практикующими в тибетских монастырях, чья вера, по его ощущениям, превосходила его собственную.
Его Святейшество отметил, что еще один аспект буддийской традиции связан с кармой – всеми видами благой и неблагой кармы, которую мы создаем, а также с различными уровнями тонкости нашего ума. Он подчеркнул, что буддийская традиция, которой придерживаются в Тибете, обширна и глубока – это действительно выдающаяся традиция.
«Всем известно, – продолжил Его Святейшество, – что мы проводим различие между собой и другими. Мы думаем о том, что наша традиция чем-то отличается от их традиции. Вместо этого нам следует ценить все религиозные традиции. Возможно, при анализе других традиций некоторые их аспекты покажутся нам не столь значительными, но это не повод их принижать.
Подлинная религиозная практика предполагает дисциплинирование ума и укрощение эмоций. Как последователи Будды Шакьямуни, мы должны уважать все религиозные традиции, ведь каждая из них обладает потенциалом усмирять ум своих последователей. Поэтому их стоит ценить.
Когда я жил под контролем китайских коммунистов, часто возникали ситуации, которые могли вызвать во мне гнев, но в 1959 году я покинул Тибет. Я искренне верю в буддийскую традицию и ценю ее за то, что она помогает нам усмирять эмоции и преобразовывать ум.
Если вы сможете развивать добросердечие и бодхичитту и делиться этими качествами с близкими, вы будете чувствовать спокойствие и умиротворение, а люди, с которыми вы общаетесь, тоже будут счастливы.
Когда я был в Пекине, мы несколько раз встречались с Мао Цзэдуном, и однажды он совершенно всерьез сказал мне, что религия – это яд. Я ничего не ответил, но мысленно пожалел его, потому что он не имел представления о том, насколько полезной может быть духовная практика».
Его Святейшество отметил, что, помимо повторения строф принятия прибежища в Трех драгоценностях – Будде, Дхарме и Сангхе, – вдохновение можно почерпнуть из начитывания мантр. В этой связи он устно передал несколько распространенных мантр – Будды Шакьямуни, Арья Тары, Авалокитешвары и Манджушри, – попросив присутствующих повторять их за ним. Что касается мантры Манджушри «ом ара паца на дхи», Далай-лама отметил, что чтение этой мантры и молитвы к Манджушри помогли ему отточить интеллект и мудрость. Он вновь подчеркнул, что чтение мантр Манджушри и Авалокитешвары действительно приносит пользу.
Завершив передачу мантры Будды Медицины, он отметил, что люди порой опасаются встретить препятствия на пути к осуществлению своих намерений, и порекомендовал читать мантру Хаягривы. Затем он произнес мантру Гуру Падмасамбхавы. Наконец, поскольку большинство присутствующих считают себя последователями школы гелуг, Его Святейшество дал устную передачу молитвы «Миг-це-ма», восхваляющей Чже Цонкапу.
Авалокитешвара, великое сокровище безобъектного сострадания,
Манджушри, владыка безупречной мудрости,
Цонкапа, драгоценность в венце мудрецов страны снегов,
Ваджрапани, уничтожающий бесчисленные орды мар,
Цонкапа, Лосанг Драгпа, драгоценность в венце мудрецов страны снегов,
Молюсь у твоих стоп!
В завершение сессии под руководством мастера пения была прочитана молитва, составленная двумя наставниками Его Святейшества, Лингом Ринпоче и Триджангом Ринпоче, «Мелодия нектара бессмертия – обширная молитва о долголетии Его Святейшества Далай-ламы». После этого Его Святейшество покинул храм и, идя к лифту, улыбался всем своим последователям, выстроившимся вдоль пути и пытавшимся поймать его взгляд. Во дворе храма он сел в гольф-кар, который отвез его в резиденцию.
