14 марта 2011
Членам четырнадцатой Ассамблеи тибетских народных депутатов
Как известно, в древнем Тибете, состоявшем из трех провинций (Чокла-сум), последовательно правили сорок два тибетских царя, начиная с Ньятри Ценпо (127 век до н.э.) и заканчивая Три Ралпаченом (838 век н.э.). В целом их правление продолжалось почти тысячу лет. В те времена Тибет был известен по всей Внутренней Азии как могущественное государство, сравнимое с Монголией и Китаем по военной мощи и политическому влиянию. Развитие литературы обогатило и расширило тибетскую культуру и религию, благодаря чему в культурном и духовном отношении цивилизация Тибета уступала разве что цивилизации Индии.
После распада централизованной власти в 9 веке Тибетом правили несколько правителей, чья власть ограничивалась их феодальными владениями. С течением времени единство Тибета ослабевало. В начале 13 века и Китай, и Тибет оказались под властью Чингисхана. В 1260-е годы Дрогон Чогьял Пхагпа сумел восстановить суверенитет Тибета и распространил свою власть на все три провинции. Но, несмотря на это, в следующие 380 лет частая смена правителей при династиях Пхагмо Друпа, Ринпунгпа и Цангпа не позволила сохранить Тибет как единое государство. Отсутствие центральной власти и частые междоусобные конфликты привели к упадку тибетской государственности.
Начиная с 1642-го года, когда Пятый Далай-лама основал тибетское правительство «Ганден Пходранг», роль духовных и светских правителей Тибета принадлежала сменяющим друг друга Далай-ламам. В правление Пятого Далай-ламы во всех 13 мириархиях или административных округах Тибета царила политическая стабильность, буддизм процветал, а тибетский народ наслаждался миром и свободой.
В 19 – 20 веках Тибет был не только лишен соответствующего политического руководства, но также упустил возможность для эффективного развития международных отношений. Тринадцатый Далай-лама принял на себя светскую власть в 1895 году. Однако в 1904 после вторжения британских войск [в Тибет] он был вынужден бежать в Монголию и Китай, а затем и в Индию, когда в 1910 Тибет захватили маньчжуры. Тринадцатый Далай-лама вернулся в Тибет, как только ему позволили обстоятельства, и в 1913 восстановил суверенитет страны. Опираясь на опыт, полученный за годы изгнания, Тринадцатый Далай-лама ввел в Тибете современную систему образования и предпринял реформы для укрепления тибетского правительства. Эти шаги дали положительные результаты, но полностью осуществить задуманное Тринадцатому Далай-ламе не удалось, о чем свидетельствует политическое завещание, составленное им в 1932, за год до смерти. Несмотря на отсутствие блестящих политических руководителей, а также недостатки регентов и их администраций, в последние четыре столетия правительство «Ганден Пходранг» в целом обеспечивало стабильную государственную власть.
С юных лет я понимал неотложную необходимость в модернизации политической системы Тибета. В возрасте шестнадцати лет я был вынужден принять на себя политическое руководство. В то время у меня не было глубокого понимания политической системы самого Тибета, не говоря уже о международных отношениях.
Однако я всем сердцем желал провести реформы, продиктованные самим временем, и мне удалось осуществить некоторые принципиальные изменения. К сожалению, я не смог продолжить начатое в силу не подвластных мне обстоятельств.
Вскоре после того, как мы прибыли в Индию в апреле 1959 года, мы создали департаменты во главе с калонами (министрами), которые занимались образованием, сохранением культуры, а также жизнеобеспечением и благосостоянием тибетского сообщества в эмиграции. Понимая важность демократизации, в 1960 мы избрали первую комиссию тибетских народных депутатов, а в 1963 обнародовали проект Конституции для будущего Тибета.
Никакая система управления не способна обеспечить стабильность и прогресс, если она построена вокруг одной единственной личности без поддержки народа и без его участия в политическом процессе. Единоличная власть устарела и нежизнеспособна. Прикладывая огромные усилия для укрепления наших демократических институтов в долгосрочных интересах шести миллионов тибетцев, мы не стремимся подражать кому бы то ни было, но исходим из того, что демократия это наиболее представительная система управления. В 1990 мы сформировали комитет, который должен был написать проект «Хартии тибетцев в эмиграции», а годом позже была усилена роль Ассамблеи тибетских народных депутатов (АТНД), высшего законодательного органа тибетского сообщества в эмиграции. В 1991 одиннадцатая АТНД официально утвердила «Хартию тибетцев в эмиграции» и приняла на себя всю законодательную власть. С учетом ограничений, накладываемых жизнью в эмиграции, это достижения, которыми мы можем гордиться.
В 2001 году тибетский народ впервые избрал калон трипу, политического лидера. С тех пор я нахожусь наполовину в отставке. Я не участвую в повседневном управлении и могу посвящать больше времени заботам о благе всех людей.
Суть демократии можно вкратце определить как возложение политической ответственности за благо народа на избираемых руководителей. Для полного завершения процесса демократизации нашего сообщества, пришло время мне передать официальную власть такому выбранному руководству. Сегодня мы можем это сделать, поскольку наши демократические институты приобрели необходимый опыт и политическую зрелость.
Последовательные перерождения Далай-лам осуществляли политическое руководство на протяжении почти четырех столетий. Конечно, тибетцам, особенно тем, кто живет в Тибете, может быть трудно представить и принять политическую систему, которой управляет не Далай-лама. Именно потому в последние 50 лет я всячески старался повысить политическую грамотность людей, побуждал их участвовать в демократических процессах.
Так, в заявлении от 10 марта 1969 я говорил: «Настанет день, когда власть в Тибете перейдет к его народу, и тогда сами тибетцы должны будут решать, какую форму правления избрать. Это может быть система управления, во главе которой стоят Далай-ламы, но может быть и другая. В частности, важное влияние на принятие решения окажет мнение прогрессивного молодого поколения».
Эту же мысль я высказывал и в заявлении от 10 марта 1988: «Как я уже неоднократно заявлял, само продолжение существования института Далай-лам зависит от решения, принятого народом». С 1980-х годов я неоднократно говорил кашагу, АТНД и сообществу в целом, что тибетцы должны взять на себя ответственность за управление и благосостояние народа, как если бы Далай-ламы не было с ними.
Я сообщил председателю тринадцатой АТНД и тогдашнему министру юстиции, что меня следует освободить от всех политических и административных обязанностей, связанных с моим статусом, включая такие официальные обязанности как подписание законов, принятых законодательным органом. Однако мое предложение даже не стали рассматривать. 31 августа 2010 во время Первого всеобщего собрания тибетцев (организованного АТНД) я снова подробно изложил свою просьбу. Сегодня решение этого важного вопроса больше нельзя откладывать. В процессе работы этой Ассамблеи должны быть внесены все необходимые поправки в Хартию и другие соответствующие документы, чтобы полностью освободить меня от официальной власти.
Многие мои соотечественники, как в самом Тибете, так и за его пределами, обращаются ко мне с горячими просьбами продолжить осуществлять политическое руководство в эти сложные времена. Мое намерение сложить с себя политические полномочия не имеет ничего общего со стремлением уйти от ответственности. Оно не означает, что я устал или разочаровался. Напротив, мной руководит единственно забота о благе тибетского народа в долгосрочной перспективе. Нам крайне важно обеспечить преемственность Тибетской администрации в эмиграции и нашей борьбы до тех пор, пока не будет успешно решен тибетский вопрос.
Если нам предстоит прожить в эмиграции еще несколько десятилетий, то неизбежно придет время, когда я больше не смогу осуществлять руководство. А потому, покуда я еще здоров и дееспособен, нам необходимо создать надежную систему управления, в которой Тибетская администрация в эмиграции полагалась бы на собственные силы и не зависела от Далай-ламы. Если сегодня мы внедрим такую систему, то в будущем в сложной ситуации я смогу помочь, если возникнет такая необходимость. Но если сегодня мы промедлим с принятием решения, настанет день, когда я вдруг не смогу больше осуществлять руководство, и это породит неуверенность и станет тяжелым испытанием. Потому долг каждого тибетца сделать все, чтобы предотвратить такое развитие событий.
Будучи одним из шести миллионов тибетцев, а также в силу особых исторических и кармических связей между Далай-ламами и тибетским народом, я обязуюсь продолжать служить делу Тибета до тех пор, пока тибетцы возлагают на меня надежды и облекают своим доверием.
В статье 31 Хартии записано положение о регентском совете, однако она сформулирована лишь как временная мера, основанная на традициях прошлого. Статья не оговаривает процедуру создания системы политического руководства без Далай-ламы. Поэтому необходимо внести поправки в Хартию, с тем, чтобы она соответствовала структуре демократического общества, в котором политическое руководство избирается народом на определенный срок. Необходимо предпринять все шаги, включая создание отдельных комитетов, для внесения поправок в соответствующие статьи Хартии и другие нормативные акты, чтобы решение [о создании избираемого политического руководства] могло быть принято и воплощено в жизнь уже во время работы этой Ассамблеи.
В результате некоторые из обнародованных мной политических заявлений, такие как проект Конституции для будущего Тибета (1963) и Политические рекомендации для будущего Тибета (1992), утратят свою силу. Название существующего ныне органа «Ганден Пходранг» во главе с Далай-ламой также должно быть изменено соответствующим образом.
С молитвами об успешном окончании работы палаты парламента.
Тензин Гьяцо, Далай-лама XIV
Примечание: Перевод на русский язык выполнен с английского перевода оригинального тибетского текста. В случае расхождений тибетский оригинал должен считаться окончательной официальной версией.
Перевод Натальи Иноземцевой
