ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Доброе утро, Ваше Святейшество. Сегодня утром мы продолжим рассмотрение научного аспекта, а во второй половине дня, когда роль модератора возьмет на себя Джон Данн, мы перейдем к рассмотрению этического аспекта обсуждаемых проблем. Разумеется, этика пронизывает все обсуждаемые нами вопросы. Сегодня утром мы рассмотрим еще одно явление, присущее всем этим проблемам.
Сегодняшнюю встречу можно было бы назвать «Экология, этика и экономика», и причина в следующем: когда мы прорезаем лесной массив дорогами для транспортировки бревен, когда мы получаем энергию, сжигая уголь и производя выбросы парниковых газов в атмосферу, кто-то зарабатывает на этом деньги. Деньги – вот побудительная причина, стоящая за причинением подавляющего большинства разрушений в мире. Мы можем сказать, что причиной тому являются алчность и невежество, однако здесь есть и кое-что еще – вред не всегда наносится намеренно, в этом заключаются последствия еще одной дилеммы эпохи антропоцена. Все, что выпускают производители, химикаты, которые они применяют и так далее, были изобретены до того, как мы научились оценивать, какое воздействие это оказывает на состояние окружающей среды. Люди просто не знали об этом. В результате сейчас нам нужно изобретать все заново и учиться работать по-другому. Вопрос в том, что могло бы стать двигателем этих изменений, что поможет изыскать альтернативные способы производства и транспортировки того, что нам необходимо для жизни. Сегодня утром мы взглянем на одну систему, которая может нам существенно в этом помочь.
В бизнесе существует поговорка: «Управлять можно только тем, что можно измерить». Если мы не можем что-то измерить, то мы не знаем, происходят ли какие-то изменения. Существует новая область исследований – промышленная экология, возникшая в течение последних десяти-двадцати лет. В ней задействованы люди, занимающиеся фундаментальными науками – физикой, биологией, химией, наукой об окружающей среде, а также специалисты, занятые в промышленности, промышленные инженеры, которые проектируют предприятия, решают, как мы будем производить ту или иную продукцию. Они сотрудничают, чтобы проанализировать, какое воздействие оказывает на состояние окружающей среды производство, скажем, этого стакана. С точки зрения промышленной экологии этот стакан – не стакан, не продукт, это процесс. Он начался с добычи песка, производства или добычи химикатов, доставки этих компонентов на фабрику, их смешивания, нагревания до температуры 2000 градусов в течение 24 часов и т.д., затем доставки в магазин. И теперь у нас есть этот стакан. В один прекрасный день он разобьется и будет выброшен, срок его жизни закончится. Другими словами, у любого предмета, как у человека, есть свой жизненный цикл. Если рассматривать с этой точки зрения жизненный цикл всего произведенного, то сегодня у нас теперь есть способы измерения и управления, которых раньше не было.
Я приведу пример, демонстрирующий, какого рода явления мы теперь можем измерять. Один из наиболее очевидных примеров – это содержание парниковых газов, углерода. Сейчас в Соединенном Королевстве, на купленной вами пачке чипсов будет указано, как ее производство сказалось на содержании углекислого газа в атмосфере. Это помогает вам при выборе товара...
Еще один показатель относится к воздействию на экосистему, он говорит о том, какой ущерб был нанесен экосистеме в течение всего жизненного цикла того или иного продукта в любом месте земного шара. Если вдуматься, то это потрясающе, что сегодня мы можем измерять даже такие показатели.
Еще один пример из области общественного здравоохранения: существует понятие «годы жизни с поправкой на инвалидность». Что это такое? Допустим, существует какой-то опасный химикат, и люди занятые на производстве, где он используется, или живущие рядом с этим производством, могут заболеть раком. Сколько лет жизни они теряют в результате инвалидности или заболевания, вызванных этим химикатом?
Взгляд с такой точки зрения помогает нам лучше понять то, о чем вчера говорили Даяна и Джонатан. Обладая такой информацией, мы можем принимать более обоснованные решения по поводу того, чтоб покупать. Однако этого недостаточно. До сих пор мы – в неявной форме – говорили о выборе, который делают для себя отдельные люди, однако нам необходимо обратить внимание и на решения, принимаемые бизнесом. Причина в следующем: в Штатах во многих населенных пунктах существуют замечательные программы вторичной переработки пластмассы. Но давайте посмотрим на это с другой точки зрения. Скажем, если вы на завтрак съели йогурт в пластмассовой упаковке. И если вы обеспокоены состоянием окружающей среды, то, вероятно, отправите упаковку на переработку. Однако если учесть, насколько увеличилось содержание углекислого газа на протяжении всего «жизненного цикла» этого йогурта, мы увидим, что переработка упаковки компенсирует только 5% от этого значения. 95% производится где-то еще, в частности, на молочных фермах; как известно, метан является парниковым газом и представляет собой большую проблему.
Итак, возможности отдельных людей сильно ограничены. Необходимо взглянуть на промышленность и торговлю в целом. Сегодня многие продукты на Западе – не знаю, как с этим обстоят дела в Индии – продаются как «экологически чистые», что означает, что эти продукты лучше с точки зрения сохранения окружающей среды. Однако сегодня нам предстоит узнать, что на самом деле «экологически чистый продукт» – это мираж...
К примеру, я купил «экологически чистую» футболку, она так называется, потому что сделана из органического хлопка, и это хорошо – при выращивании такого хлопка не применялись химические удобрения. Из-за использования азотных удобрений многие планетные системы сейчас находятся в плачевном состоянии. Этой проблемы нам удалось избежать. Однако на самом деле все гораздо сложнее: органическому хлопку нужно больше воды, а его волокна короче. Значит, чтобы сделать одну футболку, понадобится больше хлопка. К сожалению, хлопок выращивают в тех регионах мира, где водные ресурсы ограничены. Каспийское море превратилось в пруд из-за хлопковых плантаций. Это обратная сторона медали.
Кроме того, эта футболка синяя, а значит, она была окрашена. Большинство химикатов, используемых для окраски тканей, ядовиты, токсичны.
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: Было бы интересно узнать… (указывая на свою одежду)
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Не думаю, что это касается вашей одежды, но это надо изучить.
Теперь зададимся вопросом – на красильне, где эту футболку покрасили в синий цвет, очистили ли воду от ядовитых веществ, прежде чем сбросить ее обратно в реку? Потому что если этого не сделали, а многие действительно этого не делают, то люди получат с водой и все эти химикаты, которые станут причиной болезней. Одна из проблем промышленных химикатов, а в промышленности применяют десятки тысяч веществ, и лишь некоторые из них были изучены на предмет токсичности.
Было обнаружено, что если взять образец тканей любого человека в мире, в каждом из нас есть так называемое «содержание вредных веществ в организме», это химикаты, которые мы поглощаем нами при таких естественных процессах как дыхание, потребление пищи и т.д. Мы носим в себе все эти токсичные вещества. Существует теория, которую выдвинули и разрабатывают на медицинском факультете Гарварда, о том, что накопление этих токсичных химикатов приводит к так называемому воспалительному синдрому. Если порезаться, то кожа краснеет и опухает, это здоровое воспаление, с помощью которого восстанавливается организм. Воспалительный синдром означает, что многие органы нашего тела находятся в воспаленном состоянии, а поскольку они в воспаленном состоянии, то растет риск заболевания сахарным диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, раком и прочими болезнями, это делает нас более уязвимыми.
Сьюзен, жена Ричарда, говорила, что в своей практике сталкивается с детьми, живущими на фермах, у которых очень тяжелый врожденный дефект. Существует теория о том, что новый вид… Как это называется? Удобрение? Гербицид? Новый гербицид, которым опрыскивают сельскохозяйственные культуры, в особенности, генетически модифицированные сельскохозяйственные культуры, уничтожает всё. Контакт с этим видом гербицида, по всей видимости, становится причиной этого врожденного эффекта. Другими словами, побочные эффекты стандартной практики ведения бизнеса приносят множество страданий. До сих пор компании не считали себя ответственными за эти издержки, они ложились на плечи семей, в которых кто-то заболел. Однако, по всей видимости, положение вещей меняется. В «Гарвард Бизнес Ревью», самом престижном деловом журнале, в этом месяце была опубликована статья об устойчивом бизнесе. Устойчивый бизнес подразумевает, что компания полностью осознаёт свою ответственность, и благодаря этому бизнес становится хорошим бизнесом. Причин этому несколько и об одной из них говорила Даяна - оценка экосистем. Мы теперь можем измерить ценность нетронутой экосистемы. Например, Всемирный Банк подсчитал, что одни только насекомые, живущие в экосистеме и опыляющие растения, сохраняют бизнесу 200 млрд. долларов в год.
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: Не могли бы вы объяснить эту концепцию? Каким образом вы производите расчеты?
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Каким образом оцениваем экосистему?
ТУПТЕН ДЖИНПА: Нет-нет, откуда взялась эта цифра в 200 млрд. долларов?
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Если бы не было пчел, и вам нужно было бы прибегнуть к другим способам, во сколько бы это вам обошлось?
ТУПТЕН ДЖИНПА: Это относится только к цветочным растениям?
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Вы имеете в виду сельскохозяйственные культуры? Да.
ТУПТЕН ДЖИНПА: Но не к зерновым культурам?
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: Это вряд ли относится и к рису.
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: К некоторым сельскохозяйственным культурам – да… К овощам, и к фруктам.
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: О да, и к фруктам.
ДЭНИЭЛ ГОУЛМАН: Это всего лишь один пример. Однако если мы взглянем на природу в целом, то увидим, что выгода составляет в общей сложности около 44 трлн. долларов, две трети от этой суммы в бедных странах. Таким образом, бедные страны обладают ресурсом большой ценности. Это один факт. Еще один заключается в том, что все больше и больше денег инвестируют в компании, которые наиболее устойчивы. Это еще одна тенденция. И, наконец, третье – то, что мы будем обсуждать во время утренней сессии сегодня – экологическая прозрачность. Информация становится общедоступным знанием, сейчас она информация доступна покупателям. В Штатах существует веб-сайт, который называется goodguide.com, вы можете взять свой айфон, провести им по штрихкоду – на изделиях есть штрих-код – и получить подробную информацию о том, какое воздействие на окружающую среду оказало производство этого продукта, а также сравнение этих данных с аналогичным продуктом конкурентов. Вы можете принять решение: «Это худшее, а мне нужно лучшее». Кроме того, похожий процесс происходит и в рамках бизнеса. Об этом как раз будет говорить наш докладчик сегодня утром. Например, с нашим стаканом, мы можем определить процессы, которые возможно, менее энергозатратны или, возможно, используют лучшие химикаты и т.д. в так называемой «цепи поставок». Цепь поставок означает следующее: кто-то покупает песок здесь, загружает его в грузовик и отвозит туда, затем производят стакана, поставляют его и т.д. В любой момент мы можем сказать, что лучше и что хуже. Это новая информация, которая может стимулировать так называемое «непрерывное улучшение». Сегодня существуют экономические стимулы, чтобы делать производство более экологически чистым. Становится экономически гораздо выгоднее совершенствовать производство. Например... Я не знаю, слышали ли вы о пенополистироле?..
Пенополистирол производится из нефти, как пластмасса, а нефть «никогда не умирает» и никогда не разлагается. Поэтому лучше бы использовать пенополистирол, сделанный из оболочки рисовых зерен, обычно выбрасываемых при обработке риса, и корней грибов. Существуют способы изготовления пенополистирола из этих двух видов сырья, абсолютно органических. Надеюсь, что это наше будущее.
Наш докладчик сегодня Грегори Норрис, промышленный эколог. Он преподавал промышленную экологию в Массачусетском технологическом институте, а сейчас преподает в Гарварде и в университете Арканзаса. Он разработал концепцию, на основании которой была построена система, с помощью которой компании могут оценивать издержки, связанные с нанесением ущерба окружающей среде; выбирать среди поставщиков, кто лучше, а кто хуже; а также определять, к примеру, на каких фабриках используется детский труд, где ужасающие условия труда, чтобы избегать сотрудничества с ними (здесь есть также и гуманитарный аспект). Итак, я с радостью предоставляю слово Грегори Норрису.
ГРЕГОРИ НОРРИС: Ваше Святейшество, позвольте мне, прежде всего, сказать, что я преисполнен радости, и поблагодарить за возможность участвовать в диалоге с вами. Я надеюсь, что наш обмен мнениями принесет благо всей планете. Вчера вы открыли утреннюю сессию наставлением о том, что, рассматривая экологическую проблему, мы должны начать с изучения научной стороны вопроса, чтобы понять, каково положение дел, а затем рассмотреть причины проблем и последствия… Даяна очень хорошо обрисовала нам тревожное положение дел, Джонатан начал говорить о последствиях. Оба докладчика также помогли нам понять непосредственные причины глобального изменения окружающей среды, которые я обобщу здесь. Это совокупность эмиссии, загрязнения воздуха, воды и почвы вследствие человеческой деятельности, а также добыча ископаемых или любое другое воздействие на природные ресурсы, например, добыча грунтовых вод, минеральных ресурсов, изменение ландшафта, превращение леса в сельскохозяйственные угодья. Всё это непосредственные причины глобального изменения окружающей среды.
Сегодня утром я постараюсь рассказать вам о тонкостях, которыми мы пользуемся, чтобы, как уже упомянул Дэн, попытаться понять косвенные причины этих факторов. Что именно в человеческой деятельности приводит к явлениям, которые в свою очередь становятся причиной глобальных изменений.
Мы можем изучить выбросы и добычу, непосредственные причины глобального изменения, вызванные нашей деятельностью, как отдельных индивидуумов, так и организаций… Мы можем назвать все эти разнообразные последствия «экологическими отпечатками», «следами» нашей деятельности. Мы можем использовать эти методы для того, чтобы оценить наш личный экологический след, мы также можем руководствоваться этой информацией для уменьшения таких отпечатков – это на самом деле наша цель, вернее, цели.
Сегодня утром мне хотелось бы рассказать вам, во-первых, о том, как использовать на практике технологию изучения следов. Ваше Святейшество, я называю это «искусством и наукой», потому что мы строим модели, используя научные данные и принципы, но мы не можем наблюдать и тестировать сами результаты, так что в этом есть известная доля искусства.
Это можно попытаться объяснить следующим образом: скажем, в научных исследованиях, о которых говорила Даяна, мы можем построить климатическую модель и затем проверить сделанные с ее помощью прогнозы, мы можем измерить фактическое изменение температуры и проверить, насколько точна модель. С экологическим отпечатком это невозможно. Экологический отпечаток – это своего рода нематериальная идея, мы не можем взять и измерить свой «экологический след»… Возможно, это станет понятнее позже...
Объяснив, каким образом мы изучаем наши «экологические следы», я расскажу вам о семи уроках, которые я усвоил за почти 20 лет исследований в этой области, и, наконец, о результатах, которые я получил в ходе этих исследований.
Когда мы проводим оценку жизненного цикла... Как объяснил Дэн, оценка жизненного цикла – это методика, которую мы используем для вычисления наших экологических отпечатков. Мы обращаем внимание на большое количество видов человеческой деятельности, мы смотрим на производство товаров, их распространения, то есть доставку товаров от производителей к покупателям, их использование и утилизацию. Это важный набор, однако, нам необходимо помнить, что это лишь подмножество всей совокупности человеческой деятельности, я вернусь к этому в конце доклада.
Жизненный цикл продукта включает всю производственную цепочку, распространение, использование и утилизацию. Так что если мы хотим знать, какое воздействие… Кстати, я использую здесь весьма конкретный пример – жизненный цикл мобильного телефона, пример, близкий большинству людей. Я скачал информацию на сайте Apple, о том, как производят этот телефон, и использовал ее для того, чтобы проанализировать «экологический отпечаток», воздействие, оказываемое производством этого телефона на окружающую среду. На всем протяжении жизненного цикла нам нужно оценить добычу ресурсов и производимые выбросы. А значит, на каждом этапе жизненного цикла мы должны измерить эти параметры. Это в свою очередь означает, что нам нужно разбить каждый из этапов на более мелкие стадии. Для каждой из стадий мы собираем данные по четырем показателям: производимые выбросы и добыча ресурсов, а также выпуск продукции на этом этапе и приобретенные исходные материалы, необходимые для производства. В примере со стаканом, приведенном Дэном, для производства стакана нам потребовались энергия, песок, химикаты. Для производства мобильного телефона нам нужны батарея, стекло, пластмасса, металл, и самое важное – нам нужны интегральные микросхемы, которые являются «мозгом телефона». И оказывается, что хотя они очень небольшие, их производство оказывает наибольшее воздействие… Вот схема, по которой мы работаем. У меня есть модель мобильного телефона, и если вы хотите, Ваше Святейшество, после перерыва мы можем изучить ее подробнее. Но поскольку время у нас ограничено, я хотел бы, прежде всего...
ТУПТЕН ДЖИНПА: Его Святейшество говорит, что он совершенно ничего не знает о мобильных технологиях. Он ими не пользуется, и у него нет никакого опыта в обращении с ними.
ГРЕГОРИ НОРРИС: Прекрасно, значит, в вашем экологическом отпечатке нет мобильного телефона... Чего нельзя сказать обо мне...
Изучение экологических отпечатков открывает нам интересные факты относительно того, каким образом мы оставляем эти следы. Это выглядит почти как мандала, однако, на самом деле это изображение цепи поставок в процессе производства продукции, например, мобильного телефона. Каждая из этих маленьких точек относится к производству где-то в мире, в какой-то экономике чего-то, что будет использовано на следующем этапе.
Производство мобильного телефона изображено в середине, а это всё поставки, необходимые для производства мобильного телефона компоненты. Это может быть интегральная микросхема. Для производства микросхемы нам требуются энергия и транспорт. Это, скажем, золото – нам нужно золото для производства компонентов интегральной микросхемы – так что это золотодобывающие шахты, это производственное оборудование, энергия, необходимые для добывания золота. Это целая цепь… Вы можете видеть «эффект ряби», вызываемый покупкой мобильного телефона во всем мире, в различных экономиках.
Один урок, который я получил: когда вы покупаете продукт одного сектора, когда любой из нас покупает что-либо из какого-либо сектора, на самом деле мы имеем дело с экономикой в целом, мы покупаем продукцию многих секторов экономики. Покупая мобильный телефон, например, я покупаю и немножко золота. Это первый урок.
Другой урок: покупая товар, произведенный в одной стране, мы покупаем товары, произведенные во многих странах. Я использовал базу данных, изучающую взаимосвязи между различными странами и производствами. Я решил узнать, какие страны участвуют в производстве электроники, собираемой в Мексике. Красным помечены страны, где тратится наибольшее количество рабочих человеко-часов. Мы видим, что наибольшее количество человеко-часов тратится в Мексике – здесь собирают мобильные телефоны и другую электронику, но также и занимаются вспомогательными операциями. Вы видите, что Китай окрашен темно-желтым, здесь также производится большая часть работ. Для меня было открытием, что мое решение купить мобильный телефон, собранный в Мексике, затронуло более половины стран мира. Таким образом, покупая что-то в одной стране, мы покупаем продукцию, к производству которой имеет отношению весь мир или большая его часть.
Третий урок заключается в том, что благодаря первым двум фактам, когда мы покупаем какой-либо продукт, мы оказываем воздействие на всю планету в самых разных смыслах – мы влияем на изменение климата, мы влияем на использование водных ресурсов, использование токсичных химикатов, на использование земли. Получается, что один продукт оказывает пусть даже небольшое воздействие на все возможные проблемы, связанные с состоянием окружающей среды. Совершая одну покупку, мы, таким образом, влияем на большую часть планеты.
ТУПТЕН ДЖИНПА: Его Святейшество интересуется, почему... почему вы привели в пример Мексику? Потому что там дешевая рабочая сила? А что насчет Китая и Индии?
ГРЕГОРИ НОРРИС: Совершенно верно, на самом деле позвольте мне объяснить…
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: В Мексике, кажется, на так уж развиты технологии. В чем же причина?
ГРЕГОРИ НОРРИС: Дело в том, что значительная часть электронных товаров, продающихся в США, комплектуется в Мексике.
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: Потому что это соседние страны, не так ли? Они находятся рядом.
ГРЕГОРИ НОРРИС: Совершенно верно. Я выбрал Мексику в качестве примера. Вы могли бы использовать ту же самую базу данных …
Е.С. ДАЛАЙ-ЛАМА: Приведенный вами пример относится именно к айфону?..
ГРЕГОРИ НОРРИС: Да, речь об одном продукте.
На самом деле, если вы возьмете в качестве примера телефон, произведенный в другой стране, картина будет выглядеть совершенно иначе. Или выберете другой продукт. Однако мы можем использовать эту методологию для того, чтобы понять, какие страны участвуют в процессе...
