Вы приступаете к медитации и следите за своим умом и по мере того как появляются мысли и умопостроения, практикующий попросту отмечает для себя их появление и распознает их, а затем позволяет им проходить. Таким образом вы не подпитываете их, но лишь признаете факт их появления. Это можно сравнить с узнаванием знакомого вам человека. Когда вы с ним встречаетесь, вы его узнаете и идете дальше. Это первый способ работы с умопостроениями при их появлении – попросту признать факт их появления, возникновения, но не подпитывать их.
По мере того как вы ближе знакомитесь с практикой, вы применяете второй подход. Когда возникают умопостроения, хотя вы и наблюдаете их появление, вы попросту не обращаете на них внимания. Не получая подпитки, они растворяются сами по себе. Здесь приводится следующая метафора: если поймал змею и завязал ее в узел, то она сама развяжется. Подобным образом энергия наших мыслительных процессов такова, что если вы ее не подпитываете и не обращаете на мысли слишком пристального внимания, то они исчезают, растворяются. Это второй уровень.
Теперь третий. Все это осуществляется посредством пребывания в изначальном осознавании (ригпа), в светоносной природе ума – природе ясного света; посредством поддерживания этой его составляющей. По мере продвижения в своей практике вы дойдете до такой ступени, когда любые проявляющиеся мысли и эмоции попросту перестанут оказывать на вас свое влияние. Они попросту утратят на вас свое влияние, утратят ту силу, которая обычно сопутствует им в подобных обстоятельствах. Он не будут вам ни вредить, ни помогать.
В этой связи приводится аналогия с ограбленным домом, когда в вашем доме не остается ничего. Пустой, ограбленный дом. Уже нечего терять. И здесь вы подходите к такому порогу, за которым вас ждет непосредственное переживание, постижение природы ума. Однако не следует думать, что здесь вы переживаете высшую природу ума – пустоту ума. И здесь Панчен-лама Лобсанг Чогьен говорит:
«Хотя, возможно, это и так…»
Он имеет в виду, что другие могут называть это высшей природой ума.
«Хотя, возможно, это и так, я, Чокьи Гьялцен, утверждаю, что это изумительный метод успокоения ума для практикующего начального уровня и способ ознакомления с относительной природой ума».
То есть это еще не высшая природа, это еще не постижение пустоты ума, но относительная природа ума. Далее он пишет:
«Что касается метода ознакомления с высшей природой ума…»
Тем, что он называет высшей природой ума.
«…Я изложу его согласно устным наставлениям».
Далее по тексту. Мы читаем начиная с двух последних строк 27-й строфы.
«Что касается метода ознакомления с высшей природой ума, я изложу его согласно устным наставлениям моего коренного учителя Сангье Еше – воплощения изначальной мудрости всех будд, который, приняв облик монаха, облаченного в шафрановые одеяния, избавляет мой ум от темноты.
Пребывая в состоянии вышеописнного медитативного равновесия, с помощью тонкого сознания, подобно тому как маленькие рыбки мелькают в неподвижной чистой воде пруда, не замутняя ее, умело исследуй природу личности, предающейся медитации. Заступник Арья Нагарджуна учил:
(Цитата:)
Личность – не земля и не вода,
не огонь, пространство или сознание,
Не все они в совокупности.
Что же тогда личность, отдельная от них?
Поскольку личность есть собрание шести элементов,
Она не имеет истинного существования,
Таковы же и элементы: поскольку каждый из них представляет собой совокупность,
Они не имеют истинного существования.
(Конец цитаты.)
Когда будешь искать, и согласно сказанному, не найдешь даже мельчайшей частицы того, что можно назвать «медитативным равновесием», а также самого медитирующего, тогда неколебимо и однонаправлено поддерживай медитативное равновесие, подобное пространству.
Или же, однонаправлено пребывая в состоянии медитативного сосредоточения, [смотри], как проявляется не имеющее формы, но совершенно пустотное, беспрепятственное восприятие разнообразия. Этот непрекращающийся поток ясности и осознавания, не знающий перерывов, и есть ум.
Об умозрительных объектах, которые воспринимаются и схватываются умом как независимые, Заступник Шантидева писал:
Поток психики, подобный четкам,
И собрание элементов, подобное армии, ложны.
Итак, используя подобные цитаты и рассуждения, однонаправлено пребывай в постижении того, что ничто не существует так, как видится.
Словом, как сказал мой обладающий подлинным всеведением благой духовный наставник Сангье Еше: “Если полностью понять, что все возникающее [в сфере восприятия] есть результат схватывания посредством концептуального мышления, сама собой проявится высшая реальность”. Погрузи свое сознание в это проявившееся пространство и однонаправлено пребывай в медитативном равновесии. Эмахо!
Подобным же образом Падампа Сангье говорил: “Пребывая в состоянии пустотности, вращай копье осознавания. Подлинное воззрение не имеет преград, о жители Дингри!» Смысл [этой и других цитат] сводится к одному и тому же”».
В этом сочинении, установив относительную природу ума посредством медитационной практики, которая была объяснена выше, автор переходит к объяснению медитации о пустоте. Он начинает объяснение с изложения пустоты личности, за которым следует изложение пустоты явлений, где объектом сосредоточения служит ум. Это один из подходов. Однако также можно с самого начала сделать объектом медитации ум, а не личность. К примеру, те, кто знаком с практикой Херуки, выполняют на ежедневной основе практику, которая носит название «Йога трех видов чистоты» и в которой медитация о пустоте излагается на основе трех слогов ХЕ-РУ-КА. Слог ХЕ обозначает медитацию о пустоте ума, которая по сути служит основой для появления понятия «личность», или «я». Слог РУ обозначает медитацию о пустоте личности. Этот порядок может быть также использован и в практике махамудры, потому что если рассмотреть любое понятие о личности, или «я», то в конечном итоге оно появляется с опорой на поток физических и ментальных составляющих. Если сравнивать тело и ум, то именно ментальный поток, именно ум, составляющий личность, оказывается более прочной основой для проявления самоощущения. Если вы посмотрите на сам ум, то ум, сознание – это поток, и все, что есть поток, вы можете, по меньшей мере мысленно, разложить на составляющие, соответствующие тем или иным отрезкам времени. Когда вы думаете о прошлом, прошлого уже нет, оно перестало быть реальностью. Когда думаете о будущем – оно еще не наступило. Будущее нереально, его еще нет. Единственное, что реально, с точки зрения природы ума, это настоящее. Однако если станете искать ум настоящего момента, постепенно отставляя в сторону то, что принадлежит к прошлому, и то, что принадлежит к будущему, у вас не остается ничего. Что же такое настоящее? Вы доходите до минут, секунд, миллисекунд и так далее, но вам так и не удается отыскать ничего реального, истинно существующего ума настоящего момента. И если сам ум столь несубстанционален, если у него нет эдакой присущей ему прочности, то как можем мы базировать на нем понятие личности, или «я»? Как то, что зиждется на такой основе, может обладать сколько-нибудь субстанциональной реальностью? При таком подходе вы начинаете с медитации об уме и уже затем переходите к медитации о личности.
Подобные доводы мы находим и в труде Нагаржуны «Драгоценная гирлянда», где автор пишет: предположим, мы исследуем элементы, тонкие элементы, которые в совокупности составляют воспринимаемый нами материальный объект. Если в процессе окончательного анализа их природы они оказываются необнаружимы, как может тогда грубый материальный объект, являющийся производным этих элементарных частиц, быть реальным?
Подобным образом мы можем взять за основу свое понимание несубстанциональной природы ума и так прийти к пониманию пустоты личности.
Читаем со строфы 39:
«В заключении посвяти все благие заслуги, возникшие благодаря практике махамудры, а также обширное собрание добродетели трех времен достижению непревзойденного великого пробуждения.
В совершенстве освоив эту практику, впоследствии, какие бы явления не возникали в сфере восприятия шести сознаний, тщательно рассмотри образ их появления и очень отчетливо увидишь их истинный способ существования. Это и есть суть воззрения – распознавать все, что предстает перед умом.
Коротко говоря, не цепляйся за видимость разнообразных явлений, включая свой собственный ум, но настойчиво взращивай знание их подлинного бытия и твердо держись его.
Добившись такого понимания, сведи воедино свое видение природы всех явлений сансары и нирваны. Арьядева писал об этом: “Увидевший суть одного [явления], видит [суть] и всех прочих, поскольку пустота одного – это также пустотность их всех”.
Итак, в результате тщательного ознакомления в медитативном равновесии с истинной природой реальности, освобождаешься от таких концептуальных крайностей, как представление о существовании и несуществовании, сансаре и нирване. Однако, когда при выходе из этого состояния смотришь, перед умом вновь предстает мир явлений – возникающих взаимозависимо, действующих и существующих лишь как условные обозначения. Они проявляются естественно и при этом подобны сновидению, миражу, отражению луны в воде, магической иллюзии».
Автор касается здесь дискуссии, которая некогда развернулась между основными комментаторами трудов Нагарджуны – Бхававивеки, с одной стороны, и Чандракирти – с другой. Они обсуждали, насколько достоверно представляет объекты наше обыденное восприятие. И Бхававивека говорил, что по меньшей мере в том, что касается отражения самого объекта, в обыденном восприятии есть определенная достоверность. Чандракирти же утверждал, что обыденное восприятие буквально насквозь пронизано тенденцией к проецированию самобытия. Другими словами, у обыденного восприятия есть, так сказать, омраченная сторона, поскольку оно проецирует самобытие на все объекты.
Что же здесь объясняется? Если вы постигаете пустоту и делаете ее объектом своей медитации, то затем, когда вы выходите из медитации и общаетесь с миром вокруг вас… Например, когда я смотрю на вас глазами «наивного» восприятия, еще до постижения пустоты, я буду видеть всех вас реальными; для меня вы будете существовать независимо, сами по себе; каждый из вас будет чем-то отдельным, самоопределяющим. Если же я посмотрю на вас после постижения пустоты, то в моем восприятии будет присутствовать некий налет иллюзорности. Я буду отдавать себе отчет в том, что с одной стороны вы можете казаться весьма реальными, с другой – в результате постижения пустоты – я буду знать, что у этого восприятия есть, так сказать, «омраченная сторона».
В связи с этим в строфе 45 автор поясняет: «Явленное не затмевает пустоту, пустота не прерывает потока явлений».
Потому что пустота – это не ничто.
«В этот момент проявится превосходный путь прямого видения единства пустоты и взаимозависимого возникновения».
Автор объясняет здесь, что среди всех доводов, способных привести к постижению пустоты, наивысшим будет довод взаимозависимого возникновения, потому что довод взаимозависимого возникновения не только помогает избавиться от привычки проецировать абсолютное на объекты, он также показывает нам истинный способ их существования – они существуют исключительно в силу зависимости, зависимой природы. Поэтому пустота и зависимая природа понимаются здесь как несущие одинаковый смысл.
Далее он пишет:
«Эти объяснения дал я, выслушавший множество учений отшельник по имени Лобсанг Чокьи Гьялцен. Пусть силой этой добродетели (накопленной написанием этого труда) все живые существа быстро станут Победоносными, следуя этим путем, помимо которого нет иных врат к состоянию Покоя».
Если говорить о медитации о пустоте, то главным сочинением здесь, безусловно, будет, труд Нагарджуны «Коренные строфы о срединности» (Мудамадхьямака-карика) – учение обширное и содержащее большие подробности. А фундаментальной основой этого трактата, в свою очередь, будут сутры о совершенной мудрости (сутры Праджняпарамиты). Например, в Сутре сердца есть фрагмент, где объясняется, почему пять совокупностей (скандх) лишены самобытия и приводится медитация о пяти аспектах пустоты. Так там говорится: «Форма есть пустота, пустота есть форма. Пустота не отлична от формы, а форма не отлична от пустоты». Объясняются отношения между пустотой и формой.
Самое важное сочинение, безусловно, это «Коренные строфы о срединности» (Мудамадхьямака-карика) Нагарджуны, состоящее из 27 глав, а из них я бы назвал самой важной 24-ю главу. В этой главе есть две строфы. В одной из них, например, Нагарджуна пишет:
18. Все взаимозависимо возникающее
Именуется пустотой,
Зависит от обозначения,
Это и есть Срединный путь.
Далее Нагарджуна продолжает:
19. Нет ничего, что
Не возникало бы взаимозависимо,
Следовательно, нет ничего,
Что не было бы пустым.
Если вы будете на каждый день размышлять о смысле этих двух строф, а также приведенном мною фрагменте из Сутры сердца, если будете внимательно обдумывать их на ежедневной основе, то через какое-то время вы сумеете почувствовать вкус пустоты, ее привкус; увидите ее отблеск; почувствуете, что это может значить – постичь пустоту. Разумеется, я не стану делать вид, будто я полностью постиг пустоту, но могу заверить вас, в том, что если сделать ее предметом своих каждодневных размышлений, можно почувствовать, каким может быть ее постижение. Вы прикоснетесь к тому, что ощущаешь, когда видишь реальность подобной иллюзии. Например, знакомясь со стихами Седьмого Далай-ламы мы видим, как он вызывает в себе это ощущение, которое рождается, когда видишь мир подобным иллюзии. В своем руководстве к воззрению – «Песне о четырех видах памятования» он сравнивает восприятие с представлением. Ты смотришь на мир как на представление. Таким образом ежедневные размышления о пустоте действительно могут оказаться очень полезными.
Итак, мы завершили наши лекции по махамудре, где мы преимущественно говорили о пустоте. Поскольку мы ограничены во времени, сложно было дать более подробные объяснения. Мы не просто проходили с вами какую-то учебную дисциплину – полученные знания нужны для преобразования ума, наших эмоций. Уникальная составляющая буддийской практики состоит в том, что от нас требуется задействовать наши умственные способности на полную мощность и так преобразовать свои эмоции. Мы опираемся не на веру, но на аналитическую медитацию. На мой взгляд, это весьма и весьма полезно. Когда мы сможем добиться хотя бы какого-то постижения реальности, все те наши эмоции, которые искажают восприятие, постепенно будут становиться все слабее и слабее. В результате мы почувствуем больше внутреннего умиротворения. А это чрезвычайно полезно для развития альтруизма. Те из вас, кто по-настоящему настроен серьезно, пожалуйста, больше размышляйте об этом. Недостаточно один раз выслушать лекцию, нет! Думайте. Как с едой – мы же не говорим: «Вчера я плотно покушал, поэтому сегодня мне кушать не нужно». Никто вам такого не скажет. Каждый день, каждый день мы должны это обдумывать, анализировать, анализировать, медитировать. Это очень важно. Спасибо!
Этот университет сделал меня своим почетным профессором, теперь профессор свои обязанности выполнил.
Заключительные слова организаторов:
Ваше Святейшество и профессор!
Могу я ненадолго занять ваше внимание. Я хочу сказать несколько слов от лица всех собравшихся. Всех, кто оказался причастным к вашему визиту за последние несколько дней. Мы благодарим вас за то, что вы учили нас с такой щедростью, что поделились с нами мудростью, обретенной и оттачиваемой вами на протяжении многих жизней. Вы сделали шире наши сердца, помогли нам развить наши умы. Вы помогли нам с необыкновенной отчетливостью увидеть светоносную природу каждого мгновения, помогли нам открыться теплоте сострадания ко всем существам. Мы знаем, что у вас есть и другие программы после обеда, но большинство из нас сейчас прощается с вами. Нам очень трудно с вами расставаться. Мы будем ждать с надеждой и предвкушением вашего возвращения к нам как учителя и профессора в любое удобное для вас время. Огромное спасибо за ваше милосердное и великодушное присутствие среди нас.
